А я расплакалась. Рома спасибо, чудесный рассказ!

Смотреть со звуком.
Двухлетний «генерал» с парада Победы в Москве стал звездой Интернета

«А давай наперегонки?»

— А давай наперегонки до горки? — предложил он ей, предвкушая победу.
— Не-а, — отказалась она. — Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
— Струсила? Сдаешься? — подначил он ее и засмеялся обидно.
— Вот еще, — фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно, как гуляют другие, и дулись друг на друга и на воспитательницу.
— Говорила тебе — попадет, — бурчала она.
— Я бы тебя перегнал обязательно, — дулся он. — Ты нечестно побежала. Я не приготовился...

— А спорим, я быстрей тебя читаю? — предложил он ей.
— Ха-ха-ха, — приняла она пари. — Вот будут проверять технику чтения, и посмотрим. Если я быстрее — будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
— А если я — отдаешь мне свои яблоки всю неделю! — согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
— Ну и что! Зато ты не запоминаешь, что читаешь, и пишешь медленнее. Спорим?...

— А давай поиграем, — предложил он. — Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.
— Дурак, — почему-то обиделась она.
— Слабо? — засмеялся он. — Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо?
— И ничего не слабо, — повелась она. — Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.
— Само собой, — кивнул он. — А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.
— А ты мне сочинения пишешь, — хихикнула она. — Врать и сочинять как раз рыцарское дело.
А потом он оправдывался в телефон:
— А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...

— Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? — спросила она.
— С трудом, — ехидно ответил он. — Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?
— На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.
— Ну-у... Я даже не знаю, — протянул он.
— Слабо? — подначила она.
— И ничего не слабо, — принял он предложение. — С тебя пачка сигар, кстати.
— За что? — не поняла она.
— Эскорт нынче дорог, — развел руками он.
А по дороге домой он бурчал:
— «Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного»... А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные, между прочим, целоваться лезут обычно...

— Что это? — спросила она.
— Кольцо. Не очевидно разве? — промямлил он.
— Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?
— Угу. Давай в мужа и жену поиграем, — выпалил он.
— Надо подумать, — кивнула она.
— Слабо? — подначил он.
— И ничего не слабо, — протянула она. — А мы не заигрываемся?
— Да разведемся если что. Делов-то, — хмыкнул он.
А потом он оправдывался:
— А откуда мне знать, как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь, еще раз попробую? Мне не слабо.

— Сыграем в родителей? — предложила она.
— Давай. В моих или в твоих? — согласился он.
— Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?
— Ого, как, — задумался он. — Не слабо, конечно, но трудно небось.
— Сдаешься? — огорчилась она.
— Не, не. Когда это я тебе сдавался? Играю, конечно, — решился он.

— Усложняем игру: ты теперь играешь в бабушку.
— Правда? — не поверила она.
— 3900, — кивнул он. — Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?
— А ты в данном случае во что играешь?
— В мужа бабушки, — засмеялся он. — Глупо мне в бабушку играть.
— В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился, — засмеялась она. — Или слабо?
— Куда я денусь-то...

Она сидела у его кровати и плакала:
— Сдаешься? Ты сдаешься, что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
— Угу. Похоже, что так, — ответил он. — Неплохо поиграли, да?
— Ты проиграл, раз сдаешься. Понял? Проиграл!
— Спорное утверждение, — улыбнулся он и умер.

Бодрая туристическая песня - это не только "Солнышко мое" или "Как здорово, что все мы здесь", но и

На бронетранспортере

Автор не известен

Обыкновенная фигня
Все их поползновения.
Что наши люди, что броня
Крепки до обалдения.

Припев:
Эгей! Эгей!
На бронетранспортере!
Эгей! Эгей!
Броня у нас крепка!

Что снится нашим ворогам
Нам это, брат, без разницы.
Как засандалим по рогам,
Так дым пойдет из задницы.

Припев.

Не надо морщить рожу,
Не дремлет враг воинственный,
А мы на него положим
Свой аргумент единственный.

Припев.

Всегда стоим мы на чеку
И тверже перед боем.
Колумб открыл Америку,
А мы ее закроем.

Припев:
Эгей! Эгей!
На бронетранспортере!
Эгей! Эгей!
Броня у нас крепка!

В каждом маленьком ребёнке и в мальчишке, и в девчонке
Есть по 200 грамм какашек или даже полкило!
А вот в дяде или в тёте, там уже какашек больше,
А бывает так, что вовсе, целый человек - говно.

Пальма поможет еще больше ощутить красоту берез и еще больше ценить понимание собутыльников.... Так что пальма необходимый катализатор...

С древности люди, причём великие мужи, пытались охарактеризовать бытие как однородную стихию. Фалес говорил, что всё есть вода, Гераклит - всё есть огонь. Эти гипотезы вскоре опровергли. Спустя тысячелетия появилась версия, что всё дерьмо. Возражений мало.

Пожилой мужчина в Финиксе звонит своему сыну в Нью-Йорк и говорит:
- Я не хотел бы портить тебе день, но я должен тебе сказать, что я развожусь с твоей матерью. С меня достаточно сорока пяти лет страданий.
- Папа, о чем ты? - кричит сын.
- Мы больше не можем терпеть друг друга, - говорит старик, - мы устали, и мне неприятно говорить об этом, так что ты сам позвонишь сестре в Чикаго и скажешь ей. - и он вешает трубку.
Сын звонит сестре, которая надрываясь говорит.
- Они не разведутся, если я что-нибудь сделаю с этим! - кричит она. - я позабочусь об этом.
Она немедленно вызывает Финикс, и кричит на старика:
- Вы НЕ разведетесь. Не делайте ничего пока я не приеду. Я звоню брату, и мы оба завтра будем. А пока ничего не делай, ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ? - и вешает трубку.
Старик вешает трубку, поворачивается к жене и говорит:
- Хорошо, они приедут на День Благодарения ... но что мы скажем им на Рождество?"

И Вам плюс!

Вот долг, который не платит грек.

А вот - бюрократы,
Которые требуют срочной оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - финансовые магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые требуют срочной оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - Европа (на фоне заката),
Которую медленно доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые требуют срочной оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - масштабная Полная Ж@па,
Которая грозно висит над Европой,
Которую доят и доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые требуют срочной оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - укропы
Тоскливо выглядывают из ж@пы,
Нависшей над тушкой старушки Европы,
Которую доят и доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые ждут не дождутся оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - крымчане,
Которых укропами быть приучали,
Чтоб гордо смотреть на Европу из ж@пы,
Которая скоро накроет Европу,
Которую доят и доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые ждут не дождутся оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - Россия,
В которую долго крымчане просились,
Которые дружно послали укропов,
Которые тут же отправились в ж@пу,
Которая скоро накроет Европу,
Которую доят и доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые ждут не дождутся оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - американец Обама
Который Россию терзает упрямо,
В которую Крым убежал от укропов,
Которые смотрят печально из ж@пы,
Которая скоро накроет Европу,
Которую доят и доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые ждут не дождутся оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - пакет разорительных санкций,
Который придуман американцем,
Который во сне раздирает Россию,
За то, что крымчане в нее попросились
И дружно послали поганых укропов,
Которые мир покоряют из ж@пы,
Которая скоро накроет Европу,
Которую доят и доят магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые ждут не дождутся оплаты
Долга, который не платит грек.

А это - сиртаки, народные танцы,
Которые пляшутся после санкций,
Которыми бредили американцы,
Которые в мыслях порвали Россию,
В которую долго крымчане просились,
Которые дружно послали укропов,
Которые тут же устроились в ж@пе,
Которая скоро настанет Европе,
Которую выдоили магнаты,
Которым прислуживают бюрократы,
Которые ждут не дождутся оплаты
Долга, который не платит грек.

© uncle_nikk

Отредактировано def (2015-07-03 08:13:20)

А встреча с бывшим, как кино немое.
Собравшись с духом я ему сказала:
- У Вас лицо знакомое такое.
Я раньше на х*й Вас не посылала?

ЖИТЬ  КРАСИВО

                                                                                                                                                                                               «Я красивая?» - кокетливо спросила Ева.

                                                                                                                                                                                               «Разве у меня есть выбор?»- мрачно подумал Адам.
                                                                           
Часть 1. Красота в первый раз

В детстве, когда деревья, коты и собаки были большими, я росла доброй девочкой. Я слушалась маму и много читала. Мамы других девочек меня тоже любили. Потому что я не носила бантиков, пышных платьиц и чистых ногтей. Всегда приятно встретить ребенка, который слушается маму, но не так красив как твой. Впрочем это в природе человеческой. Сейчас не об этом.
Впереди брезжил коммунизм, жизнь полная приключений, скоро, совсем скоро советские экспедиции полетят на Тау Кита знакомиться с дружелюбными тау-китянами, когда я встретила Дмитрия.
Мы с Дмитрием посещали старшую группу в детском саду, где нас ежедневно травили компотом из сухофруктов. И где мы уже полгода как терроризировали остальных детей играми в отважных команчей, майоров вихрей и майорских дочек-матерей. Как в один прекрасный день все рухнуло. В группу пришла Екатерина. Носительница белокурых волос и хитрого носа пупочкой. И Дмитрий поплыл как пирога по Амазонке.
В тот же день в песочнице у меня случился катарсис. Катька, которая даже два плюс два сложить не могла, сказала Дмитрию «Мальчик, помоги мне надеть сандалик». И тут сил на объяснения у меня не осталось. Я треснула лопаткой согруппника Бориса, который фигура здесь абсолютно случайная, и вцепилась ему единственным передним зубом в ногу. Укусить Дмитрия язык не поворачивался, а Катька вызывала инстинктивное отторжение.
Собаки лаяли, басом орал Борис, воспитатели вызывали папу. В двух словах, хаос и кипеш. Дмитрий забыл про Катьку и открыв рот смотрел на моё чумазое лицо, со следами боевого пластмассового ведерка (Борис тоже был вооружён). А потом сказал:
- Ты такаааая красивая.
Вот тут я поняла, что красота внешняя должна уравновешиваться изнутри, возможно даже кипешем.

Часть 2. Про гусеницу

Однажды я выросла. Красота стала гораздо ближе. Позади была череда удачных и не очень экспериментов: зеленые волосы, черные ногти, красные волосы, белые ногти, плюс десять килограмм, минус десять килограмм, волосы кудрявые, нет волос – косыночка. Наконец отражение в зеркале стабилизировалось. Сформировались представления о красивых попах и вообще. Тогда я встретилась с настоящей красотой во второй раз.
Я лежала по делу в роддоме. Вокруг были женщины разной степени тяжести. Влажная уборка, тапочки, носочки, одинаковые байковые халаты в унылых линялых розах, похожих на чьи-то уши. Ожидание чуда.
Мы лежали в четырехместной палате втроем. Обычные женщины, менее всего озабоченные своим внешним видом. А под утро привезли тяжелую, совсем школьницу. Она была красива безупречно. Маленький аккуратный животик, синие глаза, чуть тронутые блеском губы и никаких жалоб. «Спасибо, у меня всё есть». Рожали все примерно в один день. Троим из нас принесли иконописных младенцев, мальчиков. Такие глянцевые дети достаточно редко появляются сразу. Крепкие щеки, уверенный бочковой рёв. А потом привезли из реанимации эту, красивую, и за ней её девочку.
У девочки оказалась маленькая сморщенная мордочка ярко-оранжевого цвета: желтушка, билирубин выше нормы, бывает. Красавица вздрогнула, впрочем взяла себя в руки. Она все время молчала, не тетешкалась, пока мы носились со своими отпрысками тиская их как котят… А под утро я от чего-то проснулась. Было тихо-тихо.
Красавица стояла на коленках перед кювезом с дочкой. Оранжевая мордочка сопела, завернутая в тугой кокон темно–зеленой больничной стерильной пеленки. Она застенчиво улыбнулась, погладила по щечке девочку и одними губами сказала: «Гусеничка ты моя».
А я заплакала, или рассмеялась, не помню.

Часть 3 Предтечи

Монализа смотрела на готовый портрет, мастер стоял чуть в стороне, чтобы ненароком не пропустить реакцию.
- Ну же ну, что скажешь, правда это красиво?
- Над нами будут смеяться, Лео, грустно сказала Мона. - Где я? Где жемчуга мои наследственные? Где мои длинные ноги, где брови, этта, насурьмлённые? Где белокурые волосы, где овал в конце концов лица?!
- Овца ты,- вздохнул художник. - Я нарисовал усредненную женщину, образец сдержанности и стиля. Образец мудрости, наконец! И вообще там главный пейзаж…
Так человечество познало истину, что художник имеет право на самовыражение. Особенно, если пейзаж. А донья Мона, естественно, устроила мастеру кипеш.

Эпилог

Для кого-то «красиво» это каминный огонь сквозь хрустальный бокал, для кого-то женщина на старой фотографии, для малыша мама, для Саврасова грачи, для математика изоморфизм факторизации по ядру, для безработного Иванько заморский Франклин или Грант на хрустящей зеленой бумаге.

А для кого-то просто выйти морозным утром на крыльцо, поскользнуться носом в хрустящий снег и увидеть искрящуюся ледышку. И вместо привычного «йошкен кот», на выдохе прошептать: - Красотаааааа…